Стиль и техника
Я работаю в технике «куринуки» (kurinuki, дословно «выдалбливание») - традиционная японская техника вырезания керамических изделий из цельного куска глины. Здесь ничего не приклеивается, не добавляется, не круглится. Это история о том, что мастер смог увидеть в живом комке материала. И что глина захотела ему отдать. В этот конкретный момент, в этот конкретный день. В это - мое и ее - настроение .
Пиала BOKOV в работе
Как и вся эстетика wabi sabi, техника куринуки для меня — способ позволить форме быть тем, чем она хочет быть, и дать зрителю эту маленькую паузу, чтобы посмотреть, почувствовать, что в вещи есть жизнь, даже когда она “утилитарная”, самая "простая", буквально для ежедневного использования.
В моей работе нет цели сделать “идеально”. Я не тороплю свои линии. Мне важно, чтобы в изделии чувствовались мелкие уступы, неравномерность, срезы, углубления. Это не дефект — это голос глины, её память.
Так каждая чашка, каждая форма становится частью философии: не громкой, не триумфальной, а спокойной, честной. Медленной.
Так каждая чашка, каждая форма становится частью философии: не громкой, не триумфальной, а спокойной, честной. Медленной.
Мои формы грубые, с крупной фактурой, зачастую не симметричные — я не убираю следы инструмента, не сглаживаю отпечатки. Эти неровности важны: они рассказывают о времени, о руке, о субъективной тишине. Ваби-саби не про дефект, а про восхищение и принятие природы, ее одновременно совершенства и самобытности.
Философия бренда
Я восхищаюсь мастерами, которые умеют делать красивые четкие формы, владеющими гончарным мастерством, дружащими с яркими цветами и осознанием итога своего кропотливого труда. Серьёзно. Это удивительные и очень дорогие навыки.
Из моих рук никогда не выходило выверенное по всем канонам изделие. Каждая созданная мной чаша, тарелка, пиала - это что-то очень самобытное. Держа в руках кусок глины, я никогда не знаю, какая именно форма получится в этот раз. Вытачивая грани, проминая углубления, практически вслепую покрывая глазурью - понятия не имею, каким родится моё изделие: тяжелым, легким, больше про горы или про море, для чашки хорошего крепкого чая или небольшой порции кофе, для женщины или мужчины.
Но я знаю, о чём оно:
о самобытности
о любви к природе
об умении слушать себя
о поистине невероятном даре в возможности отпустить себя, мысли, планы,
о возможности остановиться хотя бы ненадолго
Из моих рук никогда не выходило выверенное по всем канонам изделие. Каждая созданная мной чаша, тарелка, пиала - это что-то очень самобытное. Держа в руках кусок глины, я никогда не знаю, какая именно форма получится в этот раз. Вытачивая грани, проминая углубления, практически вслепую покрывая глазурью - понятия не имею, каким родится моё изделие: тяжелым, легким, больше про горы или про море, для чашки хорошего крепкого чая или небольшой порции кофе, для женщины или мужчины.
Но я знаю, о чём оно:
о самобытности
о любви к природе
об умении слушать себя
о поистине невероятном даре в возможности отпустить себя, мысли, планы,
о возможности остановиться хотя бы ненадолго
